Глава 6. Союзники (Главы повести Heroes-ы)

[Olga-Sotnikova]

Утро принесло не только обрывки сна, но и туман. Он постепенно редел и в столбах солнечных лучей отчетливо был виден пар, шедший от стволов каштанов, как от конских боков после хорошей скачки. День будет жарким.

Из тумана выплыли призрачные фигуры людей и животных - это наш обоз догнал нас только к утру. Вот и славно, а то я уже начала ломать голову, чем кормить всю эту солдатскую прорву. Хорошо, что кентавры, присоединившиеся к нам вчера, оказались практичными обжорами - они прибыли с огромным обозом продуктов: свежего мяса, рыбы, солонины, овощей и круп. Я думаю, что об этом позаботились не столько кентавры, сколько морской властитель Ворон

Все утро я посвятила изучению особенностей кентавров, их боевых качеств, вооружения, мышления, выносливости, силы и недостатков. Их оказалось немало. Одним из основных был полный отказ от подков: "Мы не лошади, не животные, а разумные, мыслящие существа, поэтому никаких подков!" - говорили кентавры, стесывая в походе копыта до крови. Как можно рассчитывать в бою на солдат, у которых ноги в крови? И это мыслящие существа!

Второй недостаток - это то, что они не умели и не желали уметь сражаться ни мечами, ни саблями. А ведь я надеялась, что с кентаврами у меня появилась легкая конница, которая на полном скаку рубит неприятеля.

Я отозвала капитана кентавров в сторону и долго беседовала с ним, убеждая в необходимости подковаться. Наконец, мы пришли к компромиссу - в походе и в бою кентавры будут подкованы, но сразу после сражения они подковы снимают. При этом, они доверят свои драгоценные копыта только кузнецам-гномам. На мое досадливое: "Да где ж я вам гномов возьму!" - капитан заметил, что через пару-тройку часов мы как раз будем проходить мимо места, от которого рукой подать до деревеньки гномов, с которыми кентавры всегда были в дружбе.

Похоже, проблемы сами собой решаются по мере их возникновения. Всегда бы так. Но лихих рубак у меня не будет.

Никогда не думала, что гномы такие надменные, высокомерные зануды - это при их-то росточке. Но всю их спесь как рукой сняло, когда они узнали, что я иду дернуть за нос соседа за нанесенное мне оскорбление и оборвать ему уши за торговлю людьми. "Наконец-то, - кричали они, - нашелся кто-то, кто укоротит этого выскочку, захватившего самых лучших наших мастеров и наше золото!"

Н-да, сосед перессорился со всем миром - алчность плохой союзник. Я не стала вникать в тонкости его конфликта с гномами, а просто приняла еще один отряд новобранцев, вооруженных топорами и облаченных в сверкающие кольчуги. Правда, гномов пришлось посадить на телеги, благо их нашлось достаточное количество. Иначе мы бы или слишком долго тащились, примериваясь к короткому шагу гномов, или потеряли бы этих отличных вояк, отстававших от основного войска на марше.

Ни за какие коврижки не хотелось бы мне потерять расположение этих умелых в труде и в бою существ. В свои телеги гномы положили неимоверное количество оружия, а один прихватил с собой не только точильные камни, но и походную наковаленку с набором молотов, молотков и молоточков.

Потихоньку обрастаем барахлом, как бы это не сковало быстрое движение. В некоторых телегах были еще какие-то странные существа - слепые, но очень подвижные с огромными лопатообразными передними конечностями. Гномы объяснили, что эти существа, похожие на кротов, - троглодиты, лучшие специалисты по рытью траншей, нор, шахт. Шахты мне, конечно, не нужны, но о том, где можно применить способности троглодитов, надо подумать, тем более, что легкой кавалерии у меня нет.

Вскоре мы покидаем проселок и оказываемся на твердой дороге, ведущей в порт. За следующим поворотом меня ожидал сюрприз - мелькнула какая-то синь на горизонте и я почувствовала толчок в сердце. Никогда не виданная морская ширь была узнана мной с первого взгляда. И любовь к этому простору воды была с первого взгляда.

С нашим приближением море менялось беспрерывно: вот оно стало полосатым с белыми, пенными барашками по зеленым, бурым и голубым полоскам. Скорее бы очутиться там, рядом с этими свежими струями, окунуться в них, смыть с себя все тяготы, все лишения, боль и обиду. Но все оказалось не так скоро.

В город вошли без боя - никто не ждал, что меня сюда занесет, никто не готовился защищать такой важный стратегический объект, как порт. Что ж, пока все идет, как задумано. Оставлю здесь гарнизон и быстро двинусь дальше, пока враг не понял, что теперь я выхватила у него инициативу. Вот только в море окунусь. Я взяла пятерых солдат и отправилась на набережную.

Портовый городишко был грязен, вонюч, убог, той убогостью, которая не вызывает сочувствия, а лишь отвращение. Это была не латанная-перелатанная, но чистая и достойная бедность, а прикрытое яркой тряпкой, траченное сифилисом тело сутенера. Недалеко от гавани дымил какой-то цех, видимо ремонтная мастерская, дальше, вдоль берега виднелась лесопилка.

У высохшей оливы на цепи сидела гарпия. Она время от времени хлопала крыльями, распространяя вокруг волны зловония. У нее было перекошенное злобой лицо юной женщины. Я швырнула в гарпию палкой, но так, чтобы палка до нее не долетела - мне не хотелось причинять ей боль, но прежде чем пытаться ее освободить от цепи, нужно было узнать, чего ждать от этого опасного существа. Если бы после броска палки гарпия осыпала меня потоком брани, то от нее надо было бы держаться подальше. Но гарпия лишь испугано дернулась и забилась на цепи, пытаясь укрыться. Куда ж ты денешься, бедолага!.. Я коснулась цепи прутиком. Цепь с грохотом упала, все звенья расковались, гарпия освободилась и начала отползать в сторону от дерева. Я вынула деревянный лечебный диск и стала вращать его над головой гарпии.

-Если ты думаешь, что я буду служить тебе, человеческая самка, в благодарность за освобождение, то ты ошиблась. Гарпии никому не служат.

Я пожала плечами, продолжая свою работу, - исцеление требовало очень высокой концентрации. Наконец, я закончила и гарпия встала на свои птичьи лапы с устрашающими металлическими когтями.

-Я и не ждала благодарности от злобной твари. Мне не нужны рабы, не для этого я освобождаю от цепей. Маленькая человеческая слабость: ненавижу решетки, клетки, цепи. В моей стране все свободны. А теперь свободна и ты. И не только свободна, но и здорова. Видишь, раны от железа зажили, отросли подрезанные крылья - что же ты не улетаешь? Я тебя не держу.

-Я здорова, но больна голодом. Мой мучитель меня не кормил. У меня нет сил, чтобы лететь. Ты назвала меня злобной тварью - это правда. Но я не буду использовать тебя и твоих солдат в качестве пищи - такова моя благодарность за освобождение.

Не место гарпии в городе - она жительница самых глухих лесов, добыть гарпию очень сложно, они умны, осторожны, очень агрессивны, хотя первыми на человека не нападают. Никогда не слышала, чтобы гарпий держали в неволе.

Неожиданно сзади раздался грубый голос:

-Эй, ты, шлюшка, пид орастка недотраханная! Ты зачем, бл я, сломала хорошую цепь и отпустила мое цепное животное?! Я тебе сейчас, суке текущей, сиськи отвинчу за это, бл я, дуй тебе в рот!

Из дверей полуподвального помещения, судя по вывеске и запаху кожи, сапожной мастерской, вышел детина, сжимавший в руках булаву на короткой рукояти. Почему на людях, занятых бытовым обслуживанием, такой жирный слой хамства? Хотя он на всех холуях одинакового размера. Полу присев я закружилась в танце, готовясь к схватке. Но схватки не было. Раздался жуткий вопль гарпии, в котором едва угадывалось слово "еда!", и на голову детине, целя когтями в глаза, упала недавняя пленница.

Я отвернулась - негоже смотреть, как человека, пусть и негодяя, терзает и ест существо другого вида. В этом есть опасность того, что ты тоже можешь увидеть в человеке пищу.

Кормить надо животных.

Наконец, я подошла к кромке воды, чтобы разочарованно от нее отпрянуть - нельзя было даже подумать о том, чтобы окунуться в эту грязную воду. Надо будет найти место для купания подальше от порта и лесопилки. Но это уже в следующий раз. Боюсь, что мое промедление может стать роковым для брата. Надо спешить.

Из всего происшедшего самым серьезным было открытие для самой себя моря - значит, море все же существует, несмотря на утверждения отца. Впервые его авторитет был серьезно поколеблен в моих глазах. Зачем отцу было отвергать очевидное? Чего он добивался, скрывая от меня существование моря? Загадка.

Я подозвала к себе монаха, которого отец приставил ко мне для надзора:

-Подойди-ка, любезный. Ты уже отправил королю сообщение о том, что я сделала личное открытие моря?

-Вы же, госпожа, отобрали у меня голубей, как же мне теперь исполнять свой долг перед моим королем и вами?

-Вот только не надо притворяться, со мной это у тебя не пройдет, лживый лицемер. Мне очень хорошо известно, что у тебя есть свой способ передачи сообщений - магический.

-Как только вы, госпожа, подобрали на дороге этих богомерзких гномов, моя магия перестала действовать - они, гномы, каким-то образом нейтрализуют магию, во всяком случае мою. Это не мешает мне надеяться достучаться до вашего сердца и открыть вам сияющие врата вечной жизни.

Странно, но мой магический прутик, подаренный мне когда-то королевой эльфов и ее же лечебный диск действовали - они мне помогли вылечить гарпию, не смотря на присутствие гномов. Надо у гномов поинтересоваться, как это они избирательно нейтрализуют магию, мне бы так научиться.

-И где же эти врата, в какое место они отрываются? Жизнь вечна - этот трюизм не стоит повторять. Это знает каждый, в ком теплится здравый смысл. И хватит болтовни, а то ты опять попытаешься убедить меня, что бог существует.

-Бог существует! Ваш отец говорил вам, что моря нет, но вот же оно, оно есть! Ваш отец говорил вам, что бога нет. Возможно, он хочет таким образом заставить вас искать и самой найти бога, как вы это сделали с морем.

-Тема бога бесконечна для тебя, но не для меня. Я просто отдаю тебе приказ - заткнись. И на этом замолкаешь ты и твой бог. А, ergo, настоящий бог для тебя и твоего бога сейчас и здесь - это я. Мой приказ более могуществен, чем все твои попытки заставить меня плясать под твою дудку! Кстати, о могуществе - позови-ка мне лейтенанта гномов, немедленно! Да шевели ногами, а то плетка моя уже наготове, - ты меня изрядно разозлил тем, что меня, образованную воительницу, пытается оболванить како-то малограмотный чурбан.

Властитель Ворон не идет у меня из головы - что же произошло, почему мне рядом с ним было так хорошо, спокойно, надежно, мне никуда не хотелось от него уезжать. Я бы рядом с ним осталась навсегда, только бы он мне это позволил. Мне не нужна была уже никакая война, я забыла соседа, обиды, все отодвинулось куда-то далеко-далеко и было просто глупостью. Сидеть рядом с ним или у его ног, слушать его голос, то, как он произносит слова, как весело хохочет, видеть его теплые глаза, синий шелк, обветренные руки моряка, ощущать запах жимолости и соленого ветра - вот что было самым важным, самым приятным.

Если бы Ворон не был так стар, то я подумала бы, что, возможно, я наконец-то узнала, что такое любовь к мужчине. Некоторые утверждают, что любовь возникает с первого взгляда, вот, как у меня к Ворону. Но его седая борода...этот знак преклонного возраста делает непреодолимой преграду между нами - ничего не имею против стариков в любом месте, кроме моего ложа.

А вот и еще одна седая борода - гном важно шел ко мне, подметая дорогу длинной белой бородой. Ну и ручища у него! Силен, коротышка.

-Мне бы хотелось узнать, вы, гномы, действительно можете нейтрализовать магию, или это очередная выдумка безграмотного монаха?

-И да, и нет. Если вы мне ответите, как вы, люди, делаете так, что отбрасываете тень, то есть, не пропускаете свет сквозь себя, то и я скажу, как мы, гномы, гасим магию.

-Ты хочешь сказать, что это свойство вашей гномьей структуры, а не волевое усилие?

-Госпожа, вы правильно поняли. Но есть одно "но". Нами было открыто свойство некоторых драгоценных камней собирать свет в пучок. Этот пучок обладает такой силой, что ни одно тело теперь не может быть преградой для света, если его правильно направить и длительно на тело воздействовать, это тело просто разрушится. Вот так и с нашей собственной особенностью гасить магию - мы научились это свойство или усиливать или уменьшать с помощью обычного песка и железа.

-Это, безусловно, очень интересно, а перспективы так просто захватывающие. Но мне сейчас не до науки, поэтому без подробностей и долгих объяснений скажи, сможешь ли ты погасить магию властителя Ворона?

-Э-э-э-к, на кого вы, госпожа, замахнулись! Ворон никому из нас не по зубам - это самый могущественный чародей, его сила так велика, что все попытки погасить его магию могут ее только чуть ослабить. Сила таких как он нейтрализуется только полным разрушением тела. А с этой задачей лучше металла и яда не справится ничто.

-Ну, уж нет!
Во-первых, я не хочу разрушать тело и дух властителя Ворона. С чего бы мне хотеть этого?
Во-вторых, не думаю, что это такая элементарная задача, иначе ее бы уже кто-нибудь давно решил, и я никогда бы не узнала о существовании Ворона.
В-третьих, мне нужно всего лишь увидеть, кто скрывается за благообразной внешностью.

Понимаешь, у Ворона старческое лицо не соответствует рукам. Вот ты ведь немолодой гном, поэтому волосы твои седы, морщины избороздили лицо и руки. Хотя сила в них чувствуется могучая, но возраст наложил и на твои руки отпечаток. Возраст твоего лица соответствует возрасту твоих рук. А у Ворона не так - руки его молоды и сильны. Он пытается морочить меня, но зачем?
Ты иди, лейтенант, спасибо за беседу.
Мне нужно подумать.




Глава 7. Вызов

Корень мандрагоры
Стремительно, без отдыха и ночлега, я приближаюсь к знакомым с детства местам. Там сражается с моим соседом мой брат. И это хорошо, если еще сражается, плохо, если уже сражаться некому. Да, это было бы - хуже не придумаешь. Разведчики, посланные уж давненько, до сих пор не вернулись. Но я не отступаю от плана, разработанного еще вдвоем с братом.

Мы тогда решили, что он попытается укрепиться в излучине реки, где издавна стоит мой пограничный пост с небольшим гарнизоном. По моему приказу гарнизон поста занят тем, что строгает ладьи - флот всегда пригодится, да и гарнизону лучше не маяться от скуки. Отряд брата будет защищен рекой с трех сторон, ему надо будет только запереть четвертую сторону, укрепив ее, открытую для врага, реданом, и оборонять. Никаких наступательных действий, лишь дразнить врага вылазками, и крепко сидеть в обороне.

В это время я должна была подойти к Гремящему распадку, и я к нему подошла. Гремящий распадок - так называется спорная местность между моими землями и землями соседа. На этой территории, на которую мои права никто не может оспорить и мне их надо лишь защищать, сосед построил крепостное сооружение, которое я только что успела захватить сходу. Так же, как и в случае захвата портового города, никто не оказал ни малейшего сопротивления. Все войска были оттянуты к излучине реки, где, судя по всему, все еще сражался мой брат. Какой молодец-удалец! Я верила, что его отвага меня не подведет.

Можно было бы неожиданно ударить в тыл противника, но это настолько очевидное для меня действие, его так легко просчитать, что вряд ли это простое решение будет самым удачным. А вот сделать вылазку, подразнить соседа, и, удирая, на своих плечах привести врага к стенам крепости, где его уже поджидает засада - дело нужное и необходимое. Его подготовкой я и займусь.

Спасибо соседу за дорогой и славный подарок - такую крепость, которую он соорудил в Гремящем распадке мне бы пришлось строить долго и с серьезными затратами. А теперь она - моя, крепость, расположенная в самом удобном для боя месте. Осталось лишь подготовиться и послать вызов врагу. И надо сделать этот вызов столь убедительным, чтобы сосед не вздумал сначала прикончить отряд брата, а только потом приняться за меня.

Гремящий распадок - это неожиданное место в наших лесных массивах. Здесь сошлись водопады и скалы, лес и степь. Восточная часть плоскогорья приподнята и господствует над остальной территорией. Здесь протекает речушка, которую питают многочисленные ключи. Речушка была отведена в крепость, так что вода мной контролировалась. Часть войск я спрятала в пещерах, прилегающих к крепости.

Теперь, ночью, пришла пора дать работу троглодитам. Им поручено было вырыть траншею в виде тупого угла, выступающего в сторону противника. Эта траншея поделила поле на две неравные части. Солдаты маскировали траншею дерном и ставили вешки, чтобы собственные войска знали, где ее, в случае надобности, перешагнуть. Надеюсь, вражеская конница переломает ноги, благодаря этой траншее, во время наступления на мою крепость.

Этой ночью работа нашлась всем, но самая ответственная была у меня - это письмо-вызов. Мысленно я его писала каждый день, теперь пора оставить его на бумаге.

"Эй, ты, алчный торговец сиротскими слезами, я пришла отшлепать тебя.

Ты - бездарный вояка и бессильный самец, ибо не можешь защитить даже свое имущество. Я отобрала у тебя твой порт, кормивший тебя контрабандой и пиратством, и тот паршивый городишко, который разросся на пороках. Кроме того, твоя крепость в Гремящем распадке, наконец-то, стала моей. Я сейчас здесь, в крепости, пирую и смеюсь над тобой и твоей нищетой.

Да, да, ты - голодранец! Мои наемники уже захватили не только побережье, но и все твои острова, пока ты здесь ковыряешь носом речной ил. Завтра тебе нечем будет накормить курицу, не то что войска.

Сдавайся, негодяй! В случае покорной сдачи оружия, я отдам тебя военному трибуналу. Трибунал назначит тебе адвоката и будет судить за набеги на мои земли, за захват граждан моей страны, за продажу их в рабство, за спиленную тобой священную рощу друидов.

Если же ты будешь и дальше проливать кровь солдат, защищая свое право работорговца, то я тебя поймаю, закую в железо, зашью в волчью шкуру и отдам собакам. Я поступлю с тобой именно так, как ты поступал с беглыми рабами.

Жду, что ты сломаешь свой меч и покорно принесешь его обломки мне в Гремящий распадок, где я стою с няньками и мамками, чтобы они могли утешить тебя, детка. Да не тяни, а то заставишь своим промедлением ударить тебя в спину - и окажешься ты между мной и моим братом, между молотом и наковальней. Я".

Кому же поручить отнести письмо? Мне жаль отдавать врагу даже гусеницу, а то, что он разделается с почтальоном не вызывает у меня сомнений. Убить парламентера - один из способов запугивания, к которому прибегает враг, находясь в сладком заблуждении, что может подавить таким образом мою волю.

Свернула письмо трубочкой и прикрепила к стреле. Разведчики до сих пор не вернулись. Видимо, что-то случилось. Я сама проведу разведку и отправлю в лагерь врага вызов.
Да поможет мне ночь.

Я вышла из палатки, которую поставила на лесной поляне. Хоть крепость уже моя собственность, но она еще не обжита, еще скрыты ее дефекты и достоинства. Из предосторожности остановилась на ночь в лесу. Да и жители крепости, пусть и немногочисленные, испуганные крестьяне, могут скрывать лазутчиков врага, или просто кто-то сбежит, чтобы предупредить своего бывшего сеньора и рассказать ему о том, чего ему лучше не знать.

Теперь, вдали от посторонних глаз и ушей, займусь таинством превращения своего обнаженного тела обычной девушки в лесную тень. От того, насколько тщательно я подготовлюсь к разведке, зависела жизнь многих существ.

Прежде всего надо удалить или замаскировать свой собственный запах. Это позволят мне сделать знания моего отца, которые он в меня вдалбливал с детства. Достаю запасенные впрок настойки и отвары трав, цветов и плодов родной стороны. Запах для головы - это корень лопуха, запах для груди и подмышек - его дали цветы шиповника, запах для ягодиц и паха - подарок ягод тиса, для запаха ног по всей длине и ступней - конский каштан.

После всех этих притираний я перестала пахнуть человеком. Сок ореховой корки сделал мое лицо и тело темным и невидимым в сумраке. Теперь надо сделать так, чтобы меня не было слышно человеком - для этого я облачаюсь в костюм из перьев ночной птицы - совы. Обнаженное тело слегка содрогается от соприкосновения с щекочущими перьями и росой, павшей на лес. Прихватив лук, колчан со стрелами и письмом-вызовом я заскользила под мрачными кронами ночных деревьев в сторону излучины реки.

Пахнуло дымом - скоро впереди мелькнуло пламя костра, вокруг которого сидел дозорный отряд. Кроме тех, что были на виду, несколько дозорных я угадала спрятанными в кустах примерно через каждые десять метров. Густо сидят. Никак не удавалось рассмотреть, кого же поставили на ночную вахту.

Внезапно я услышала непривычный для леса скрип и шорох - так трется веревка о дерево. Прямо надо мной висел труп - это был один из моих эльфов-разведчиков. Легкий ветерок раскачивал безжизненное тело. Я не имею права даже вздрогнуть или всхлипнуть. Прости, друг, я буду горевать и лить слезы о тебе позже, не сейчас. Спасибо, что в своей смерти сумел рассказать так много: разведка поймана, уничтожена, возможно под пыткой кто-то проговорился, а значит - враг знает, что я рядом. Возможно, теперь в письме-вызове и нет прагматичного смысла. Зато есть смысл в отваге, которая запугивает, деморализует врага. Доставить, минуя караул - это ли не отвага?!

На брюхе подползла ближе и поняла, почему попалась моя разведка - в дозоре стояли собакоголовые гноллы, их обоняние было легендарным. Лишний раз порадовалась своей предусмотрительности - как чуяла, что надо позаботиться об уничтожении запаха. Рядом с пушистыми гноллами блестели чешуей ящероподобные лучники. Погано. Эти ящеры - нюхачи не хуже собак. И что особенно неприятно - и у тех и у других невероятно тонкий слух. Я замерла, боясь шелохнуться и дохнуть, - один из ящеров смотрел прямо в мою сторону. Гноллы, как и все собачьи, видели плохо, но ящеры недаром становились лучниками. Их зрение было тонким, но хорошо реагировали они только на движение. Замри, девочка, закрой глаза, задержи дыхание, вцепись пальцами в родную влажную землю и моли ее скрыть твое сильное тело от врага.

-Ты что-то видишь? - пролаял один из гноллов, - Я только слышу скрип сука, на котором болтается дохлый эльф.

-Мне показалось что-то мелькнуло. Ветер раскачивает труп покойника, видать это я и увидел - отозвался ящер-лучник.

Спасибо и еще раз спасибо тебе, разведка, - и мертвый ты помогаешь мне, отвлекая внимание караула на себя. А я даже имени твоего не помню. Но что это - под пальцами, опирающимися на землю, чувствовалось необычное тепло, движение воздуха, как от дыхания живого существа. Ну, так и есть - это мандрагора, выросшая короткой весенней ночью под трупом повешенного эльфа из просочившихся и упавших на землю жидкостей его тела. Растение уже начало испускать свет - еще немного и иллюминация, устроенная мандрагорой привлечет внимание ящеров, стоящих на страже.

Судорожно вспоминаю все, что знаю о мандрагоре. Плоды мандрагоры способствуют зачатью. Пока не требуется. То, что из ее корней можно приготовить любовный напиток вряд ли сейчас может пригодиться, также, как и ее снотворные свойства. Нет, нет, нет! Есть еще какие-то особенности, необычные и полезные, давай, вспоминай быстрее, быстрее, быстрее, пока не поздно! Что же еще было в отцовских прописях по зельям?! Сейчас - представлю себе страницу, где особый знак стоял, обозначивший магическое растение. Теперь визуализирую текст. Ага! Вот оно! Хорошо, когда есть, ты, головка моя светлая! Хорошо, что тебе всегда нравилось учиться! Текст гласил:

"Тот, кто услышит стон, издаваемый мандрагорой при ее выкапывании из земли, должен умереть; чтобы избежать смерти человека, но при этом удовлетворить жажду крови, присущую мандрагоре, при выкапывании растения сажают на привязь собаку, которая, погибает в агонии".

Стало быть, эта капризница мандрагора предпочитает наносить акустический удар собакам. А они у нас есть в наличии, чем гноллы не псы? - половина дозора ляжет. Что ж, собакоголовые друзья мои, пришло ваше время пополнить небесные псарни.

Ломая ногти начала быстро подрывать землю вокруг мандрагоры, уже почти не скрываясь, чтобы караульные, привлеченные светящимся растением и моими движениями, подошли поближе. Ну, вот, пока все идет, как хотелось - ящеры с луками и стрелами остались возле костра, а гноллы под их прикрытием направились в мою сторону. Быстро привязываю к мандрагоре шнур, который всегда ношу на талии на всякий случай, и отползаю, как можно дальше. Теперь осталось только дернуть за шнур, корень растения выскочит из земли, раздастся его стон или крик и гноллам конец.

Пока сбежавшиеся дозорные скучились возле трупов гноллов, сраженных разъяренной мандрагорой, я спокойно миновала линию охранения. Какие болваны - оставили свои посты, чтобы тупо пялиться на убитых, при этом никто из них не подумал об исполнении долга. Выдернутое из земли растение перестало светиться, и я подтягиваю его к себе шнуром - не бросать же такую ценность этим кретинам.

Дальше было проще - в стане врага все спали. Я быстро нашла палатку соседа - он установил перед ней свой штандарт, на котором красовался злющий вепрь на червленом щите. Новая мысль возникла у меня - ранее я хотела просто подсунуть письмо под полог палатки, но теперь стрела сыграла роль булавки, прикрепившей письмо-вызов к штандарту. Дело сделано. Пора домой.

Усмехаясь я уж было собралась отправиться в собственное расположение, как вдруг поняла, что отсюда совсем близко до лагеря моего брата. А что, если попытаться пробраться к нему? Нам собраться - только подпоясаться. Ползти я не буду, отползалась. Побегу, быстро побегу, я здесь знаю каждую тропку, а вражеский дозор не ждет, что кто-то из лагеря ночью отправиться в лес за приключениями.

Я помчалась во весь дух, едва касаясь босыми ногами травы. Ни одна сухая ветка не хрустнула. Ветром миновала стражу противника, в мгновение ока перелетела через лесной массив, отделивший лагерь врага от стана моего брата. Вот, наконец, и наши дозорные и наши костры.

Хорошо, когда ты растешь в одном дворе с ребятами, которые становятся впоследствии лучниками твоей армии - они тебя так хорошо знают, что для опознания свой-чужой пароль не нужен. Да, но это только в том случае, когда твое лицо не перемазано темным соком ореха. Правда, лучники оказались ребятами сообразительными и совиные перья на моем теле недолго держали их в заблуждении. Они быстро разобрались, кто перед ними и отвели меня в палатку к брату.

Мы молча обнялись.

-Рада, что ты жив. Я знала, что в тебе не ошиблась.

-Да уж, пришлось поломать голову, над тем, как бы не сложить ее, эту буйну головушку.

-Ну, рассказывай, как тебе удалось сохранить довольно много своих людей и весьма потрепать неприятеля - я успела во время разведки понять, что его силы значительно убавились.

И брат рассказал, что Яроль Биргер, сосед мой, враг мой, был уверен в победе, а потому не спешил наступать. Он решил поиграть с заведомо обреченным противником. Ему хотелось спокойно, без суеты и спешки, применить все известные ему тактические и стратегические приемы ведения боя. Он был так увлечен идеей разделаться с моей армией особо изощренным способом, что забыл об очень важном факторе победы - темпе. Он его потерял! Яроль Биргер, жестокий, опытный вояка, потерял темп боя!

Мой брат успел закрепиться, развернуться и сплавить на ладьях, ожидавших своего часа возле поста, пешую рать по одному из рукавов реки, а конную рать посуху вдоль другого рукава. Враг не ожидал его удара, он думал, что наша армия будет тихо сидеть в глухой обороне. Соседу не помогло численное превосходство, ибо мой брат не уступил инициативу.

О, как это важно - обладать дерзостью молодости, юной отвагой!

Бой продолжался весь день до темноты. Под покровом ночи наши войска погрузились на ладьи и отошли, забрав своих убитых и раненых.

-Ну, братишка! Ну, орел! Ты же Яролю Биргеру нанес колоссальный урон! Ты понял, что произошло? А? Когда бой закончился его воины стали закапывать в землю убитых, и их было так много, что дух войска нашего противника был окончательно подорван! Как же ты решился на эту операцию?

-Видение мне было накануне битвы.

-Что тебе было!?

-Ну, видел я тут кое что. Стоял это я на берегу, на закат смотрел. Да что там говорить - к смерти готовился. Вот, думал, последний раз солнышко провожаю. И тут в закатных лучах блеснули алые плащи на плечах двух воинов, плывущих в ладье прямо ко мне. Один из воинов был на коне и, когда ладья причалила, всадник сошел с нее и поскакал вдоль реки на север, а второй воин оттолкнулся от берега и поплыл на юг. Потом, когда эти воины были еще в поле моего зрения, они пропали также внезапно, как и появились. Я стал спрашивать ординарца, видел ли он ладью и воинов в алых плащах, но оказалось, что никто кроме меня никого не видел.

Вот этот-то знак и подсказал мне, как следовать далее. Потому-то я и решился разделить свое войско на конное и пешее и отправить их по разным рукавам реки, как то показало мне видение. Признай, что риск был очень велик, - мы могли и не придти к месту сражения одновременно. Тогда Биргер поодиночке нас просто перерезал бы как котят.

Брат заложил руки за спину, потянулся и продолжил рассказ:

-Но я внезапно понял, что не смог бы сдерживать планомерное наступление Биргера, если бы позволил ему это наступление осуществить. Он бы меня зажал в излучине и за три часа стер в порошок. Рассчитывать можно было лишь на свою сообразительность, нахальство и мужество нашего воинства, которое все же одолело силу врага. Хотя мы и были в малой дружине.

Брат помолчал, потом как-то неловко повернулся и смущенно похвастал:

-Знаешь, а я ведь Биргера копьем в лицо ранил... шрам до конце дней его останется на память о нашей битве.*

-Ну, что ж, я, стало быть, отмщена - сосед меня копьем под сердце, а ты его копьем в лицо. Хорошее клеймо.

Я растянулась на тюфяке, хотелось немного отдохнуть перед новым броском к моему войску в Гремящем распадке.

-Как хорошо, братик, что ты меня дождался. Если суждено нам умереть, то лучше бы рядом.

-Не-е-е-е! Теперь жить будем! Ты же здесь, значит справимся. Я думаю, что теперь я смогу ударить во фронт, а ты ударишь в тыл.

-Слишком это все очевидно, а потому потери будут очень большие. Мне жаль людей. Давай мы кое-что изменим.

Глава 8. Прорыв

Закрыла глаза, прислушиваясь к гудению сжатой пружины где-то на уровне грудины. Усилием воли заставляю эту пружину ослабить давление, чтобы дать сердцу отдохнуть, а не мчаться сломя голову в пасть неведомому.

-Ночь в середине, скоро начнет светать. Нам надо торопиться - еще столько несделанного, но мне надо отдохнуть. Я полежу минут десять на твоем тюфяке, а ты завари мне травяного питья, того, помнишь, что восстанавливает силы, - "палочная смесь номер тридцать шесть". Заодно поболтаем - хочу тебе кое-что напомнить и объяснить. Не зови ординарца, завари чай сам, нам чужие уши не нужны.

Вздохнула, видя неуклюжие движения брата, заваривающего чай. Одернула себя за то, что чуть не бросилась вырывать у него из рук котелок с кипятком и заварку, чтобы все сделать самой. Терпи. Все это пустяки. Закрой глаза, не смотри, просто расскажи все, что ему необходимо знать.

-Ты знаешь, братец, почему?

-Что "почему"?

-Здесь несколько "почему". Во-первых, почему конники твои прошли посуху, не встретив вражеского дозора, то есть, почему северную часть местности враг не охранял и был за нее спокоен?

-Это легкий вопрос, я на него сразу отвечу, не раздумывая! Да ты и сама знаешь ответ, могла бы не спрашивать. И я, и ты, и все в округе помнят, как совсем недавно здесь бродила "черная смерть". После нее осталась память в этом кургане, - брат показал место на карте, - где захоронили в братской могиле, умерших от чумы. Сюда свозили трупы и мы, и твой отец, и наш сосед, и еще невесть кто! Так что любителей погулять в этих местах немного.

-Умница. Конечно, в этом все дело. Я уверена, что если бы не знак, который тебе оставило видение, то о котором ты мне рассказывал, помнишь, - один из воинов на коне отправился посуху на север, - ты никогда не послал бы всадников этим маршрутом. В нас крепко-накрепко сидит запрет ходить к кургану.

-Я и не собирался поначалу к нему идти. Но когда стало ясно, что отсюда нам не выбраться, то воин из видения легко добился того, что запрет пал. Все равно мне умирать надо было в аккурат сейчас, так уж лучше умереть удальцом.

-Очень важно, что ты не перепутал и послал именно конников на север мимо кургана, а не пеших.

-Почему же это так важно?

-Вот мы дошли и до следующего "почему". Мой отец много, долго и настойчиво изучал все, что связано с чумой. И вот, что он обнаружил.

Его, в свое время, заинтересовала картина одного художника, на которой изображена жанровая сцена времен чумы: блестящая кавалькада знати в сопровождении псарей, егерей и конюших весело и беспечно скачет на охоту мимо лежащих на земле крестьян, умирающих и умерших от черной смерти.**

-Я всегда этому удивлялся - богатые живут припеваючи, и болезнь их не берет, а бедный человек страдает от всего.

-Нет, здесь дело не в богатстве и бедности. Помнишь, у моего соседа, теперешнего врага, был лекарь? Так вот, этот лекарь обратил внимание на то, что первым симптомом болезни была невероятная печаль, отчаянная тоска и душевная боль. И поэтому он решил лечить людей веселой музыкой, которая согреет сердце заболевшего и он выздоровеет. По совету лекаря был издан указ о том, чтобы от дома к дому ходил оркестр и играл для заболевших беззаботные танцевальные мелодии, бравурные марши и радостные песни. Нетрудно догадаться о последствиях такого лечения - умерли все: и жители домов, и музыканты, и певцы, и танцоры, и сам лекарь.

Взяла чай, отхлебнула, едва касаясь губами краешка кружки, маленький глоточек. И сразу горьковатый вкус напомнил мне детство, когда отец отпаивал меня этим напитком от очередной простуды: уют родного дома, теплые шершавые отеческие руки и взгляд, полный сострадания и надежды.

Прости меня, родной, я оказалась не той, кто был тебе нужен. Слеза собиралась навернуться на глаза. Нашла время! Прочь слезы. Довольно. "Палочная смесь номер тридцать шесть" сделала свое важное дело - напомнила мне родной очаг, вернула силы, позволив мгновенно перенестись в детство, в мир защищенности и надежности, в объятия отеческих стен. Теперь можно драться дальше. Чтобы всегда обладать этими стенами, этим тылом, этим домом.

-Но вот что странно - могильщик не умер, а ведь он ездил от дома к дому на телеге, запряженной парой тощих кляч, забирал трупы умерших и свозил их к братской могиле. Не умер ни один могильщик. Почему?

-Ну и рожа! Я на тебя смотреть не могу без содрогания. Может ты хоть умоешься, а то на демоницу похожа.

-Не-е-е-е! Вода смоет с меня то, что еще должно сыграть этой ночью. Ничего, потерпишь. Не отвлекайся, как ты думаешь, почему не умирали могильщики?

-Наверно, водку пили, потому и не сдохли, как собаки. Золотари тоже выжили, а ведь все знают, что никто не лакает больше гробокопателей и золотарей.

-Ответ неправильный! Все, кто имел дело, в той или иной степени, с лошадьми - выжили! Лишний раз похвастаюсь умом своего отца - это он обнаружил такую закономерность! И тогда, помнишь, мы хоть и маленькими были, но ты должен это помнить, отец особым указом обязал каждой семье, а лучше каждому человеку, иметь лошадь. И, что очень важно, обязательно ухаживать за ней, чтобы каждый касался лошади ежедневно. Отец тогда еще много лошадей закупил и раздал всем, кто не мог приобрести их сам. И это дало результат - наше королевство с тех пор "черная смерть" обходит стороной.

-Я об этом как-то раньше не задумывался - приказ и приказ. Мало ли дурацких законов издают богатые, знатные самодуры при власти. А тут оказывается есть глубокий смысл.

-Господи, какие же вы, простолюдины, нелюбопытные и тупые, если даже такие, как ты, лучшие из лучших, не задаете никаких вопросов ни себе, ни людям, ни Богу. Как только человек перестает задавать вопросы он останавливается в развитии, он перестает быть человеком! Топтаться на месте, жрать, пить, трахаться, размножаться - для этого не надо иметь разума, это и любая бессмысленная скотина умеет делать.

-Хорош обзываться! Вот сейчас накостыляю тебе по шеям, чтобы язык свой не распускала!

-Только попробуй! Одно мое слово - и твоя рука отсохнет.

На самом деле я не знаю ни одного такого слова, чтобы оно имело хоть какой-либо подобный эффект, но смерды сами поддерживают суеверия относительно меня и моего отца, что, мол, мы с ним колдуны-чародеи. Пусть боятся, это иногда полезно, - если нельзя действенно бороться с невежеством, можно попытаться из него извлечь хоть какую-то пользу.

-Ладно, ладно, - не будем ссориться. Так какой вопрос я должен задать? Почему чума боится лошадей?

-Это не чума боится, а блохи, живущие на крысах, не любят лошадей. Чумную цепочку крыса - блоха - человек обрывает лошадь, которая и становится между блохой и человеком, защищая его от болезни чем-то своими, пока неуловимым.

-Теперь понятен ответ на следующее "почему". Мы не умерли от чумы, хотя блохи благополучно живут на крысах, обитающих возле чумного кургана, из-за того, что были всадниками.

-Здесь же ответ и на следующее "почему". Почему враг не стал тебя атаковать? Он решил сохранить войска, ожидая, что вы все умрете от болезни, раз уж побывали возле кургана.

-А если учесть, что противник думает, что здесь, в излучине реки, практически в западне, находишься ты, а не только я, то... все у меня в голове окончательно запуталось.

-Уже не думает - я послала ему вызов, кроме того, к нему в лапы попала моя разведка, я думаю он пытал разведчиков. Под повешенным эльфом даже успела вырасти мандрагора.

-И что же ты собираешься делать?

-Выводить вас отсюда. Вы здесь храбро держались, даже вылазку удачную сделали, но задача ваша завершена. Я решила вас не только вывести, но и кое-что изменить - твои всадники из тяжелых рейтаров станут легкой кавалерией и образуют засадный полк.

Я вскочила с тюфяка, слегка размяла мышцы, выглянула из палатки. Звезд не было видно.

-Хватит болтать, пора быстренько-быстренько отсюда убираться. Ты уже знаешь все, что необходимо, а если чего-то не успею сказать - сам сообразишь, что и как делать. Значит так: все доспехи снимай и с людей, и с животных. На лошадях оставляй только войлочные седла и легкую упряжь; всех солдат, - и лучников, и пехоту, - сажай на лошадей за спину конников; копыта обернуть тряпицами, ветошью. Всех веди на север к чумному кургану, и далее к крепости Гремящий распадок. И чтобы все тихо-тихо, вкрадчиво и шепотом, но быстро. Вы должны проскользнуть мимо врага серой тенью.

Мне даешь сейчас пять лучников, я кажется, видела в дозоре у тебя стояли наши ребята, те, с которыми мы с тобой в свое время яблоки тырили в отцовском саду. Вот именно их пришлешь ко мне, да с ними пяток ребят с алебардами, да человек пять мечников.

-Что ты собираешься делать?

-Постреляю немного в сторону противника, пока вы не выберетесь отсюда, пошумлю, песни попою. Отвлеку внимание от вас.

-Как же ты выберешься отсюда? Тебя же убьют!

-Бог не выдаст - свинья не съест. Противник сюда не сунется, он думает, что здесь чума. А я еще и поплачу, порыдаю, повою по-бабьи немного над мнимыми покойниками для пущей убедительности. Главное, чтобы он не увидел, что вы уходите. Да, оставь мне восемь лошадей - мы сядем на них по двое.

-Ты надеешься, что все вы, оставшиеся здесь, будете живы?

-Не надо загадывать. Хотелось бы какой-нибудь помощи от природы: бури, грозы, грома, грохота, воя ветра, чтобы под шумок улизнуть. Но если ничего такого не случится, то мы и так справимся - мы ведь ребята лихие, удалые!

После этих моих слов вспышка молнии заставила нас вздрогнуть, а гром тугим ударом пригнул к земле. Вот это да! Прямо по заказу!

-И что мне стоило раньше попросить грозы! - думала я в необоримой человеческой наглости, ежась под плотной стеной неожиданного ливня. Потом налетел ветер и стал больно хлестать нас косыми плетями воды.

Алебардщиков и мечников, присланных мне братом, отправила в речную гавань топить ладьи - не отдавать же добро врагу. Им надо будет только оторвать специально устроенные для этого доски, чтобы притопить суденышки быстро и без особых для них повреждений. Потом, после войны, когда все уляжется, я займусь этими ладьями.

Нет, лучше я займусь кораблями. Море станет мне вторым домом. Оно, море, уже захватило меня, заставило себя полюбить, похоже - скоро заставит служить себе. Я постигну науку кораблестроения и морехождения, я захвачу острова врага, я сделаю их своей собственностью. Я буду жить на самом крохотном островке из всего архипелага, чтобы утром меня будил твой голос, море! Чтобы твой простор ничем не загораживался: ни домом, ни холмом, ни рощей. Я хочу видеть вечность твоих вод, куда бы ни повела взгляд. М-м-д-а-а-а... хватит мечтать, пора действовать - ночь не бесконечна.

Мы с лучниками отправились к югу. Быстро разожгли десятка полтора костров, хотя дождь и ветер мешали нам это сделать. Но у брата нашлась заначенная канистра с минеральным маслом для изготовления огненных бомб. Этим маслом мы и полили дровишки. Пока огонь насыщался салатом из хвороста, заправленного нефтью, мы забрались на деревья и густо осыпали стрелами лагерь противника. Вскоре к кострам подошли алебардщики и мечники - ладьи они затопили. Вот и отлично. Пора всем сматываться.

Мы уже начали садиться парами на лошадей, когда из кустов вышла медведица с двумя медвежатами. Кто-то взвел лук, кто-то выхватил меч. Я остановила солдат.

Странная сцена и смешная: стою это я, здоровенная деваха, с пустыми, без оружия, растопыренными руками, пялюсь на животное, а за моей спиной сбилось полтора десятка мужиков. И смех, и грех! Рожу при этом пытаюсь делать зверскую. Ливень измочалил мой экзотический камуфляж из совиных перьев, размазал всю краску на теле, частями смыв ее - ну просто мокрая, перепачканная курица, изображающая из себя грозную воительницу! Умора! Бывает со мной такое - в самый критический момент вижу все, что со мной происходит со стороны, успеваю понять, что это смешно ли, трагично ли, и даже умудряюсь рассмеяться или заплакать. Вот и сейчас, оценив всю нелепость ситуации зашлась в хохоте. А ведь собиралась плакать.

Так и стояли несколько тягучих мгновений друг против друга два мира, разделенных пламенем костра, мир людей и животных, две самки - одна человеческая, другая звериная, одна без потомства, другая с детьми, за спиной у женщины - отряд ощетинившихся металлом мужчин, а за спиной медведицы никого, кроме двух беспомощных несмышленышей. Наконец справилась с приступом смеха:

-Иди, милая, иди. Уходи отсюда, уводи медвежат. Я не позволю своим головорезам тебя обидеть. Иди, иди скорее.

Медведица медлила. Не знаю, что уж ей так приглянулось, но уходить она не собиралась и никакого страха не выказывала.

-О том, чтобы полакомиться кониной - даже не думай. Лошадь ты не получишь - самим не хватает. Уходи, не мешай мне добиваться своего, не заставляй меня причинять тебе вред.

Медведица взревела. Мне показалось, что она хочет встать на задние лапы. Я знала, что если она это сделает, то мне придется ее убить. Но я ошиблась - медведица повернулась ко мне боком. Я знаю язык тела животных - когда медведь поворачивается к тебе боком и не смотрит на тебя, ты можешь подойти к нему близко, и он тебя не тронет. Усмехнулась про себя - с медведем никогда не знаешь, чего ждать, а уж с медведицей и подавно.

Но я все же подошла к ней, недаром же за мной отряд мужиков. Думаю, что и медведица правильно оценивает расстановку сил. Ее страх не меньше, чем мой, да еще медвежата рядом, - не будет она ими рисковать. В нос ударил резкий запах хищника, коснулась жесткого меха - зверь стоит, не двигается. Подошла совсем близко, прижалась к ней всем телом, она не двинулась. И вдруг я поняла - ухватившись за мокрую шерсть подтянулась и села верхом на медведицу.

-Ребята, у меня новое ездовое животное! - похлопала медведицу по спине, - вперед, милая, впереди у нас тяжелый бой.

Краем глаза вижу, как медвежата отступили, скатились под кроны милосердного леса. Если нам повезет, то я верну вам вашу грозную мать невредимой.

Мы нагнали отряд брата уже у Гремящего распадка. Рассвет встречали вместе уже в крепости. С первыми лучами солнца дождь кончился. Вот и славно - надобность в нем исчезла.

Глава 9. Баталия

Для сегодняшней битвы не стала обряжаться в латные доспехи, хоть и прихватила с собой свои любимые, червленые с серебром. Это мои цвета - серое на алом. Латы останутся в обозе, там же останется золоченая шлем-маска, в виде оскаленной морды демона. Помню, когда отец подарил мне эту вещь на шестнадцатилетние, я любила вечерней порой пугать ею прислугу замка. Оскаленная пасть демона должна была отгонять злых духов от папенькиной дочки, но от нее шарахались даже лошади и куры. Забавная двусмысленность...

Люблю все блестящее, сверкающее, высокое и высокопарное. Но это для праздников, для парадов. В бою блеск не нужен. В бою все должно быть подчинена одной цели - победе.

Не то, чтобы я придавала большое значение одежде, но именно она, ее покрой, линии, сочетание колеров, дополнения, акценты, выражает меня в той или иной ситуации. Это тот знак, который я подаю окружающим - одних этот знак отвращает, другие признают его своим.

Сегодня я обряжаюсь в цвета непреклонности: красное с зеленым. Почему-то сочетание этих цветов поддерживает мою решимость победить. Изменяю своему серому - скромность не нужна в бою.

Ярко-зеленая батистовая блуза, сверху кожаный, крашенный киноварью жилет; короткая, но широкая кожаная юбка того же багрового цвета. Тонкие кожаные сапоги-чулки, доходящие до середины бедер, натянула влажными, - минут через пятнадцать они подсохли, плотно охватив ноги. Ничто не сковывает движений, все сидит ловко, мне удобно будет пускать стрелы.

Но главным в сегодняшнем действе будет моя дирижерская палочка - ивовый прутик. Это универсальное оружие и инструмент управления. В марте я гостила у королевы эльфов по ее приглашению. Она позволила воспользоваться целебными источниками. В благодарность за восстановленное здоровье я подарила ей пять добрых борзых собак. Королева знала, что я потеряла любимое оружие, и перед тем, как мне уехать из ее владений, она принесла мне гибкий ивовый прутик, сказав, что этот прутик заменит мне любимую некогда сабельку.

Ивовый прутик соединен с моим центром желаний невидимыми нитями. Эти нити заставляют прутик, как смычок, касающийся струн, извлекать из вещей и событий, из мечтаний и действий, из статичных деревьев и подвижных мотыльков, мощную волну, сшибающую все препятствия на пути к моей цели.

Расчехляю свой штандарт. Я несильна в геральдике, просто рассказала художнику, что хотела бы видеть на своем гербе. И он изобразил щит, разделенный на четыре поля. В верхнем левом углу на голубом поле дерево, на дереве сидит кот. В нижнем правом углу щита на зеленом поле свора собак терзает лисицу. Оставшиеся углы, серый и алый, заняты целым арсеналом оружия. По ленте вьется надпись на мертвом языке.

Брат, как всегда, когда видит развернутым штандарт, спрашивает, что означает мой девиз. Я, как всегда, отвечаю, что все вместе означает, что у лисицы сотни уловок, но она все же попалась, а у кота лишь одна уловка - забраться на дерево, и псы его не достали.

-Это анекдот. А девиз?

-Вот бестолочь! Девиз: "Выше всех!"

И, как всегда, брат насмешливо хмыкает.

-Ты не хмыкай, дружок, а лучше ответь, всех ли предупредил, чтобы не бежали от врага, когда всадники попрут, а образовывали "ежики"? Отступление только по звуку трубы.

-Да объяснил я всем, что конница сечет только бегущих! Не переживай - все всё знают.

-Всё знают, только на горшок не просятся. Как бой начнется, так все знания в задницу, одни инстинкты остаются.

-Не ворчи. Пора.

-Пора.

А вот и мой оркестр-войско. Сначала формируем струнную группу - это лучники-скрипки, первые и вторые, и пехота-альты. Постепенно в звучание битвы вплетутся духовые - пегасы-флейты, эльфы-гобои и грифоны-фаготы, а затем и единороги-валторны. Значительно позже, вступят мечники-трубы и рейтары-литавры. Тромбоны-гномы торжествуют ближе к финалу, коду поддержит туба - толстый черный дракон. Когда оркестр облегченно замолкнет на сцену неожиданно выскочит джокер и поведет соло на маракасах. Я знаю, что джокер будет непременно. Я смирилась с тем, что он бывает всегда и уже даже саму себя не спрашиваю, кто будет играть его роль. На то он и джокер, чтобы не лезть на глаза раньше назначенного времени.

Сандро на правый фланг, брата на левый, я в центре.

Уже виден посланный для завлечения врага в ловушку отряд кентавров, несущий на своих плечах ... Ох, кого-то несет нелегкая?!. Да это же!... Однако, солоно мне сегодня придется!

Прямо на меня летели пять драконов, два золотых, три зеленых, блистая чешуей. Они горячили себя и рвались в бой, но, как всегда, накинулись не на самого опасного противника, а на самого вкусного. Самыми вкусными оказались троглодиты, беспомощные слепыши, жесткие снаружи, но такие нежно-сладкие внутри, под крепким панцирем. Приказам драконы не подчиняются принципиально, уверенные в том, что никто лучше их не знает, что делать в бою.
Если так дальше пойдет, то противник, уже в который раз, потеряет темп боя.

За троглодитов заступились гномы. Они отважно со всех сторон накинулись на драконов, рубили их топорами и швыряли ножи в белое пятно уязвимости.

Я отвернулась - за этот участок поля сражения я могу быть спокойна - гномы уже добились первого успеха - один дракон был убит, два других тяжело ранены, а остальные снялись и, с зажатыми в пастях кучками троглодитов, полетели на ближайший холм завтракать. Уверена, гномы не отступят, пока не уничтожат всех обидчиков своих копателей шахт.

А вот и еще движется подкрепление драконам - семьдесят омерзительных красавиц-ведьм. Дала знак крылатым змеям к наступлению на нового противника. Ведьмы попытались пустить в ход чары обаяния, но на крылатых змеев подобные дешевые трюки не действуют. Змеи наносят удар и половина ведьм без единого вскрика или стона падает замертво. С остальными разделались пара выверн.

На спине медведицы стою на слегка согнутых ногах. Взмах ивовым прутиком и труба поет о битве.

Это были последние события, которые слушались меня. Но вот то, что последовало затем, казалось, вышло из-под моего контроля и покатилось снежным комом, обрастая все новыми и новыми неожиданностями. Все, как в обычной, обыденной жизни - хочешь добиться чего-то определенного, строишь планы, обдумываешь каждый шаг, пытаешься предугадать действия оппонента, но в какой-то неуловимый момент все рушится. Твои действия приводят к противоположному результату. Ты чего-то добиваешься, но не того, чего хотелось; чему-то учишься, но совсем не тому, что тебя на самом деле интересовало. В итоге ты не знаешь, а хорошо ли то, что ты получил и плохо ли то, что ты не добился той цели, которую ставил вначале всего предприятия.

Вырытая для того, чтобы вражеская конница переломала ноги, траншея остановила небольшой отряд минотавров. Их подвели тяжелые рога на голове, которые нарушали равновесие всего тела, если минотавры наклоняли голову, чтобы посмотреть под ноги. Вот уж действительно уроды, не приспособленные для нормального сражения: прямоходящие, с копытами, с рогами! По-моему, это тупиковая ветвь развития, уверена, земля таких будет носить недолго. Во всяком случае этот отряд уже конченный.

Эльфы забросали противника стрелами, им довольно метко ответили вражеские ящеры, положив нетерпеливых эльфов в большом количестве. Расправиться с оставшимися разведчиками намеревались собакоголовые гноллы-пехотинцы, они бежали, повизгивая от восторга, предвкушая легкую добычу. Видно было, что они разминают лапы с очевидным удовольствием. Преследуемые по пятам разведчики подбежали к группе деревьев, скрывавших значительные силы. Я подала знак и грифоны накинулись на ящеров-лучников и собак-пехотинцев. Через несколько мгновений от вражеского отряда осталось несколько чешуек и клочков шерсти, колчаны стрел и луки на траве.

Медведица была послушна моему самому легкому движению, она буквально предугадывала мои приказы. Отпустила ее, спрыгнув на землю. Теперь только соло. Пора призывать силы к порядку.

Я стояла на одной ноге, другую, правую, отвела согнутой назад и ухватила рукой за ступню, прогнулась. Левая рука над головой свободно касается небес. Взглядом держусь за безвестную былинку на земле, чтобы равновесие не покинуло мое тело. Вот теперь можно обращаться к первоосновам мирозданья, когда дыхание медленное, поверхностное, когда лепестки легких открываются и закрываются, тело становится послушным движениям и взглядам, мыслям и звукам.

Правая нога сегодня отвечает огню, а рука ветру ночи. Левая нога, основа конструкции, попирает и питает землю небесной влагой, забираемой левой рукой сверху, и она же посылает ввысь силу и незыблемость горных кряжей.

Стихии начинают свое бессмысленное, хаотичное движение, взбалтывая и встряхивая моё чрево в разрушительной какофонии.

Но вот в общий разнобой вступает чело. Мозг головы и позвоночника начинает одухотворять и вливать жизнь эфира в доселе бессмысленную взаимосвязь.

И вот уже, обряженная в невидимые доспехи работы неподражаемого мастера, я танцую на поле брани танец смерти.

Одной рукой я закручиваю воздух и им раздуваю жар невидимой небесной кузницы, скрывающейся у правой ноги. Рука щедро орошает всеблагой влагой распухшее, раздувшееся материнское лоно земли. Земля снабжает стерильную воду своими щедротами. Огонь кузницы согревает ледяной воздух.

После нескольких циклов обмена меняю ноги и руки местами и стихиями. Теперь правая рука поддерживает хрустальный свод, а правая нога попирает ядро основы. Левые рука и нога целуют пальцы друг другу и вздымают вихри снежных вершин.

Мои войска начала сражение, нанеся удар несокрушимой конницей рейтаров по левому флангу. Рейтарами командовал мой самый старый и опытный военачальник Сандро.

По моему телу заструилось платье водяной пыли, по подолу которого пляшут языки багрового пламени. В одной руке у меня жгут смерча, в другой ивовый прутик, гибкий, зеленый с крохотными нежными листочками.

Какое счастье - быть, а не казаться! Быть могущественной, устрашающей, а не казаться ребенком, слабенькой девчушкой с наивными глазенками. Как все вокруг любят жалобный голосок: "Ах, дяденька, пожалейте, не обижайте, девочек нельзя обижать, не хорошо обижать слабых"...
Наконец-то я стала самой собой.

Позвоночник пронзила острая боль снизу вверх, он пульсировал. Тонкая, пылающая игла вошла в него и так в нем и осталась до конца битвы. При каждом вдохе она увеличивалась в объеме: вдох - и это уже раскаленный до красна прут, вдох - и это уже синий огненный столб, вдох - и это уже огромная пылающая белого пламени труба, вместившая в себя не только мое тело, но и коснувшаяся своими вибрирующими стенками всех, кто находился от меня на расстоянии не менее десятка метров.

Враг ответил атакой на правом фланге и сумел заметно потеснить войска Сандро и моего брата. Однако окончательно сломить их оборону рыцари смерти не смогли. Это произошло потому, что они наткнулись на ожесточенный ответ трех полков алебардщиков. Низкий вам поклон, мои земляки, вы знали, за что сражались и почему надо было выстоять!

Еще один вдох, поворот, пируэт и стенки гигантской трубы раздвигаются все дальше и дальше. Вот уже в нее попало все поле сражения. Внутри трубы жар и тишина.

Я ввела в бой свежие резервы, засадный полк из легкой конницы и сумела достичь победы - войска врага были окружены и разгромлены. Сам вражеский полководец, сосед и невежа, так опрометчиво отказавшийся от моего ультиматума, погиб в этом кровопролитном сражении.* Он пытался подлететь ко мне на одном из моих грифонов, когда-то давно захваченном им в плен. Потом грифон признался, что враг пообещал ему схарчить моего коня, но подо мной коня не оказалось: сначала я ехала на медведице, а потом просто плясала на земле. Грифон сбросил своего мучителя, морившего его голодом, и просто сожрал.

А вот и джокер: краем глаза замечаю в рядах своих войск необычное движение, вопли и предсмертные крики. Кентавры бросают дротики в спины моим лучникам, а гномы подрезают сухожилия рейтарским лошадям, подлезая им под брюхо. Славные союзнички!
Хорошо, что их предательство уже не может сказаться на исходе битвы. Перебрасываю к месту резни отряд грифонов и они, налетая сверху и ловко маневрируя обезвреживают отступников.

Позже на допросе лейтенант гномов стоял в вызывающей, горделивой позе. Борода его была всклокочена, в ней застряли хвоя и веточки.

-За что?

-Ты не любишь золота! - он кричал, он обличал, - ты ходишь по золоту, оно лежит у тебя просто во дворе, под отрытым небом, кучи его валяются в саду, золотые монеты разбросаны по аллеям и тропинкам парка! Это преступление! Золото любит тишину и укромные места, глубину подземелий и потаенный сумрак сундуков и сейфов!

-Да, я презираю золото.

Знать бы раньше, что ради чести золота, даже не ради обладания им, не из-за алчности, а ради самого принципа - золото любит тишину и мрак - живое существо может пойти на низкое предательство!

Казнить.

Вот теперь еще одна проблема - казнить предателей публично или тихо удавить в подземелье крепости. Нет. Не сегодня. Я подумаю над этим потом, когда время погасит остроту гнева.

Сегодня спать. Танец окончен. Праздновать победу буду завтра. Спать, спать, спать...